ТВОРЧЕСТВО

Ожидание

Он пришел не таким, как Его ожидали.
Говорил Он не то, что хотелось бы им.
Выход быстро нашелся, и Сына распяли.
И об этом две тысячи лет мы скорбим.

Только Он обещал, что вернется Он снова.
И мы ждём Его, взор устремив к небесам.
И распять Его вновь — неизменно готовы,
Если будет не так, как хотелось бы нам.

Если наше людское прочтенье Писаний,
Что даёт современный наш Синедрион,
Важность старцев, сверканье златых одеяний
Ниспровергнет Своим появлением Он.

Невольники

Плыли облака за край земли —
Тихие невольники небес.
Мы куда-то медленно брели —
Кто-то по дрова, а кто-то в лес.

Шли разнокалиберной толпой
Тихие невольники судьбы,
Днём пустым сменялся день пустой,
И роптали робкие рабы —

Что судьба-хозяйка к ним отнюдь
Ласковой бывает не всегда,
Не совсем комфортен этот путь
И ведёт неведомо куда.

Были там и те, кто не хотел
Прозябать в незримой кабале,
Кто хоть раз спросить себя посмел:
Для чего живём мы на земле?

Но над теми, кто решил уйти,
Насмехались люди той толпы:
Ясно же — другого нет пути,
Так сказали мудрости столпы.

…

На людей взирая свысока,
Опьянённых новою весной,
Движутся неспешно облака,
Сохраняя свой небесный строй.

Вечен их покорный ветру бег,
Безразлична участь им своя…
Мы же сможем совершить побег
Из темницы собственного «я».

Облака

Белыми кипами хлопка плыли издалека —
Путь перекрыли откосы каменного кулака,
С лёту наткнувшись на скалы, плакали облака.

Кинуты ими в атаку струй литые клинки.
Сыпались в такт осколки зеркала нашей тоски.
Лёгким стаккато тикали капли по лику реки.

Мелкими колкими каплями плакали облака.
Солнечный диск с востока лик не явил пока,
Целую ночь, тоскуя, таяли облака.

Врата

(Баб)

Предсказано давным-давно, что этот день придёт.
И вот свершилось — воссиял над миром новый свет.
Обетование сбылось, и людям явлен Тот,
О Чьём пришествии они молили столько лет.

И Он вещает, вдохновлён Вселюбящим Отцом,
И Слово чистою водой течёт в сердца людей,
И оживляет тех, кто был духовным мертвецом,
И вызволяет из могил порока и страстей.

Но те, что слыли мудрыми за рой заумных слов,
Учили букву соблюдать, забыв Писаний дух,
И волчью суть скрывали под обличьем пастухов, —
Они сказали: «Это лишь опасный лживый слух».

О свете рассуждали те, кому привычна тьма,
И если слово Бога к ним ступало на порог,
Его бросали на весы убогого ума,
Где гирями служили суеверье и порок.

Те, что меж Богом и людьми стояли с давних пор,
Травили новый Свет Небес всей мощью хищных свор.

Но стоял Он под градом страданий и бед,
Его одолеть не смогли.
И решили они: пускай Его след
Сотрётся с лица земли.

И, как девятнадцать веков назад,
Был суд — пристрастен и скор.
И был отряд покорных солдат,
Готовых свершить приговор.

И с усмешкой один из судей сказал,
Острым словом блеснуть любя:
«Если ты тот, кем себя назвал,
Отврати беду от себя!»

И на площади, полной досужих зевак,
Пред готовым к стрельбе полком
Он предстал; и когда командир подал знак,
Сотни дул расцвели огнём.

И вырвался вздох у тысяч людей,
Что на площади были той:
Все семьсот пятьдесят свинцовых смертей
Обошли Его стороной.

Командир полка видел смерть не раз,
Но чудес таких — никогда,
И отринул земного начальства приказ,
Устрашась неземного суда.

И увёл он свой полк — всё, что сделать он мог.
Но взамен полк пришёл другой.
И опять грянул залп... И навеки Пророк
С этой грешной расстался землёй.

Так ушёл Он, но голос Его не затих
И звучит всё сильней с каждым днём,
И по-прежнему дивный божественный стих
Воскрешает узнавших о Нём.

И в стране, что священной слывёт средь людей,
В щедро льющихся солнца лучах
Светит золотом дивной красы мавзолей,
Где Его упокоился прах.

Мир наполнился множеством новых чудес,
Пробуждён человеческий род
И навеки восславлен Посланник Небес,
Что явил новой эры приход.

Смутьяны

Мы весть благую им несли —
Что в мире снова явлен Дух.
Но власть имущие сочли,
Что сеем мы опасный слух.

Нам дали тысячу плетей,
Из города изгнали вон
Под улюлюканье детей,
Под смех и свист со всех сторон.

Базар посплетничает всласть,
Не уставая говорить,
Что слишком доброй стала власть,
Что надо было нас казнить.

Вся неустроенность идёт
От смуты вот таких глупцов.
Пусть жизнь привычная течёт,
Как шла у дедов и отцов.

И я сказал: быть может, зря
Мы муки принимаем здесь,
О новой жизни говоря?
Они отвергли нашу весть.

— Мы сеем семена с тобой —
Ответил друг, идя вперёд, —
Не стоит ждать плодов весной,
Их появленью — свой черёд.

И шли мы в новый город с ним,
И кровоточили рубцы,
Но нам казалось — мы летим,
Небес крылатые гонцы.

Дорога средь полей и гор
Вела нас к людям, чтобы вновь
Принять нам плети и позор,
Взамен оставив им любовь.

Тахира в заключении

Я — в заточенье,
                 но узники — те, кто на воле.
В тяжкие цепи закован дух человека —
Цепи страстей и довольства животною долей,
Гнусные цепи бесславного века.

Скоро избавлена буду от этой темницы.
Ангела смерти поступь тяжёлую слышу...
Явится он, чтоб стремила свободная птица
Славный полёт свой — выше и выше.

Радостно встречу я час расставанья с землёю.
Пусть это будет уроком толпе их беспечной —
Тем, кто погоней за прахом, житейской вознёю
Отгородился от истины вечной.

Тысячи чистых душою уже обагрили
Древнюю землю Ирана кровью бесценной,
Роду людскому о вечной любви возвестили
Алой строкой на скрижали священной.

Пусть же в той строчке новая буква родится —
Новым свидетельством истины станет, быть может.
Богу хвала, что вот так моя жизнь завершится —
Лучше, чем гаснуть на старческом ложе.

Скоро избавлена буду от этой темницы.
Ангела смерти поступь тяжёлую слышу.
Явится он, чтоб стремила свободная птица
Славный полёт свой — выше и выше.

Откровение

(венок сонетов)

— 1 —

Господь, явив на свет венец творенья,
Цель прочего творения всего,
Определил навеки для него
Святейшее из всех предназначенье.

Пред ним — всё, что достойно удивленья,
Померкнет сразу. Больше ничего
С ним не сравнится. Ведь удел его —
Творца являть собою отраженье.

Все качества Его и имена
Души людской скрывает глубина.
Извлечь оттуда их — людей удел.

Создатель, человека сотворив,
Жемчужины внутри него сокрыв,
Стать зеркалом Своим ему велел.

— 2 —

Стать зеркалом Своим ему велел.
Создателя красу пускай явит
Твоя душа; о Нём пусть говорит
Благих сиянье слов твоих и дел.

Но если ты очистить не сумел
Свой лик, что прахом суетным покрыт,
Творца собой вовек не отразит
То зеркало, что ты в себе имел.

Сквозь пыль и копоть не пробиться свету.
Грязь убери, отполируй стекло,
Чтоб лучше отражать оно могло.

Всезнающий. Черта у Бога эта
Являет в человеке отраженье —
К познанию извечное стремленье!

— 3 —

К познанию извечное стремленье
Толкало человечество вперёд.
Пытливый разум, искры вдохновенья
Стремили ввысь познания полёт.

И грозных сил природы усмиренье,
И новых покорение высот,
И диких орд благое просвещенье —
Всё это сила разума несёт.

Но разум без духовности жесток,
И горьки могут быть его плоды,
И много раз не шли они во прок.

Ведь Бог не для злодейства и вражды
Создать Свое подобье захотел
И жажду духа в нём запечатлел.

— 4 —

И жажду духа в нём запечатлел
Господь, когда явил творенье это.
И человек стремлением горел
Приблизиться к Божественному свету,

И в небеса с надеждою смотрел,
Ища от них поддержки и совета,
И всё ж остаться верным не сумел
Скрижалям путеводного Завета.

Утрачен смысл — и некуда идти.
Был тщетен путь слепых во тьме ночной.
Казалось — окончательно паденье.

И всё же Бог их не бросал в пути,
И снова возвышал Он голос Свой,
И, как цветок, взрастало Откровенье.

— 5 —

И как цветок, взрастало Откровенье.
Всем племенам, во все концы земли
Посланники Отца его несли —
Единой цепи слаженные звенья.

Собой Творца являя воплощенье,
Дорогой духа всех они вели
И в зеркалах сердец своих могли
Свет Божий отражать без искаженья.

И посылал своих Пророков Бог
Для разных стран, народов и эпох.
Духовность расцветала с их приходом.

Но каждый много бедствий претерпел,
Даря Посланье Божие народам:
Его несли сквозь град камней и стрел.

— 6 —

Его несли сквозь град камней и стрел,
Своей пренебрегая жизнью бренной.
И чистой кровью праведных алел
Восход Светила истины нетленной.

Клеймил их яро фарисей надменный,
Имущий власть — как на врагов глядел.
Опасным слыть смутьяном — их удел
И, жизнь отдав, исполнить долг священный.

Сквозь череду страданий ежедневных
Пророки свет небес несли бессменно,
Дающий людям силы и прозренье.

Когда ж стихал огонь гонений гневных,
Они торили путь свой неизменно
Сквозь холод равнодушья, мрак презренья.

— 7 —

Сквозь холод равнодушья, мрак презренья
И власть имущих, и толпы тупой
Посланники прокладывали свой
Открытый всем, но узкий путь спасенья.

И, проявив безмерное терпенье,
Они вели народы за собой
Из тьмы бездушной, мёртвой и пустой
К сверкающей вершине воскресенья.

И если ты душою не был слеп,
То как вершины этой не заметил
И к ней вершить свой путь не захотел?

Для равнодушных жалок и нелеп,
Во тьме пустынной, одинок и светел,
Огонь Пророков трепетно горел.

— 8 —

Огонь Пророков трепетно горел,
Развеивая мрак, бросая блики
На тех, кто подойти к нему посмел,
Их озаряя радостные лики.

А мир погряз в пучине подлых дел,
Из тьмы страданья исторгая крики:
Где Божьего терпения предел?
Где судный день Небесного Владыки?

Но зло и ложь царили на земле.
Никто не знал, когда настанет время
Его обетованья «Аз воздам».

Пророки Бога — светочи во мгле —
Несли своё возвышенное бремя,
И только горстка шла по их следам.

— 9 —

И только горстка шла по их следам,
Пророков разделяя все невзгоды,
Внимая их писаньям и речам.
Но эта горсть всё больше год от года.

И вот приходят целые народы
К земли обетованной берегам
И достигают истинной свободы.
И дивный строится за храмом храм,

Науки и искусства вновь цветут,
Находит правда на земле приют,
Смягчает этот мир свой лик суровый.

И счастлив, кто Божественной весной
Воскрес и возродился к жизни новой,
Испив из родника воды живой.

— 10 —

Испив из родника воды живой,
Народы ненадолго пробуждались,
Но всё ж довольно скоро возвращались
К привычной жизни — низменно-пустой.

А те, что завладели той водой,
На ней затем умело наживались,
Хоть с жижей замутившейся остались,
Забыв источник чистый и святой.

И дремлет жажда в глубине души —
Но сам родник искать ты не спеши:
Пей то, что даст священник и мулла.

И превращалось средство исцеленья
В презренный инструмент порабощенья.
Но близилось паденье царства зла.

— 11 —

Но близилось паденье царства зла.
У Бога день — за год, и год — за век.
Стремглав несётся времени стрела,
Пусть этого не видит человек.

В бездушном хладе жаждали тепла
Здоровые душой среди калек.
Казалось, что духовность умерла.
Но близок был спасения ковчег.

Предвестники грядущего рассвета —
Мыслители, писатели, поэты —
Как искры духа озаряли мир.

И многие пошли по их стопам,
И содрогался золотой кумир.
Настало время сбыться их мечтам.

— 12 —

Настало время сбыться их мечтам.
Столетья утекают как вода,
И близок день, когда пришедший к нам
Майтрейя — мир очистит навсегда.

А там, где много лет царил ислам, —
Там люди знали: близок день Суда,
Когда Махди — сокрывшийся имам —
В великой славе явится сюда.

И христианский охватило мир
Предчувствие пришествия Царя,
Который словно тать придёт ночной.

Сберутся приглашённые на пир,
Блеснёт Его явления заря,
Как молния с востока, над землёй.

— 13 —

Как молния с востока, над землёй
Заря Его явления блеснёт.
Небесный свет Он принесёт с собой
И новой эры возвестит приход.

И что всегда считалось лишь мечтой —
Благодаря Ему произойдёт.
Течение истории земной
Свершит необычайный поворот.

Так и случилось. Разума рывок
Лик мира изменил в короткий срок,
Планету потрясли людей дела

С того мгновенья, как сквозь все преграды
Из рая на окраине Багдада
Сверкнула весть: пришёл Бахаулла.

— 14 —

Сверкнула весть: пришёл Бахаулла.
И обновленный Иерусалим
С небес спустился. Сладость слов текла
С Его пера потоком золотым.

И Он столкнулся с мраком. Несть числа
Всем бедам и скорбям Его земным.
Но сладость слов Божественных несла
Умершим — жизнь, прозрение — слепым.

И загасить огонь не хватит сил
На этот раз людской толпе беспечной.
Зло на земле потерпит пораженье.

Все будет так, как предопределил
В неодолимой мудрости предвечной
Господь, явив на свет венец творенья.

Заключение

Господь, явив на свет венец творенья,
Стать зеркалом Своим ему велел.
К познанию извечное стремленье
И жажду духа в нём запечатлел.

И, как цветок, взрастало Откровенье.
Его несли сквозь град камней и стрел.
Сквозь холод равнодушья, мрак презренья
Огонь Пророков трепетно горел.

И только горстка шла по их следам,
Испив из родника воды живой.
Но близилось паденье царства зла.

Настало время сбыться их мечтам.
Как молния с востока, над землёй
Сверкнула весть: пришёл Бахаулла.

Путь королей

От берега лазурного залива
По лестнице, ведущей к небесам,
Преодолеем мы неторопливо
Тот путь, что предназначен королям.

Пока они играют мишурою,
Пока свой долг постигнуть не смогли,
За них мы это сделаем с тобою —
Ведь мы с тобой и сами короли.

Корона веры, мантия смиренья,
Меч Божьих слов, держава добрых дел,
Жезл чистоты, любви и отрешенья —
Наш Богом предначертанный удел.

Лишь нам решать — принять ли дар бесценный
Или отвергнуть, устрашась преград,
Идти дорогой истины нетленной
Или с испугу повернуть назад.

Ведь этот путь — нелёгкая дорога,
Здесь каждый шаг — борьба с самим собой.
Но мы пошли, надеясь лишь на Бога,
Тернистой и нехоженой тропой.

Уже темно вокруг, подъём все круче,
И ноги от усталости болят;
И вдруг мы видим: этот лес дремучий
Преобразился в дивный райский сад.

Под райских вод негромкое журчанье,
Под райских птиц сладкоголосый хор,
Храня благоговейное молчанье,
Взойдём мы на святейшую из гор,

Где воссиял под синим небосводом
Святой гробницы купол золотой,
Свет Божией любви даря народам,
К единству призывая род людской.

К горе, где Дом Господень был построен,
Со всей земли народы потекут,
И кузнецам отдаст оружье воин,
И те на плуг его перекуют.